Ад в мире Босха занимает особое место. Огонь, критики, стоны. Монстры, уводящие в своих плясках грешников в чертоги ада. Пытки, муки, мучения. Веселье и боль. Сложно поверить, что все эти устрашающие образы и миры появились 500 лет назад в относительно провинциальном городе Хертогенбос (менее чем в часе езды от Амстердама).
Тем не менее Босх как художник стал выразителем той визуальной и интеллектуальной культуры, которая развивалась уже многие столетья до его рождения. Босх же ловко скомбинировал, сложил, связал представления о демонах и чертях, кикиморах и леших, монстрах и гибридах, бытовавших в Средневековье и ранее.
Зло у Босха виртуозно разнообразно. А дьявол — многолик. Собственно, о дьяволе я и хочу вам сегодня поведать. Конечно, представления о Нечистом, его ликах и именах — тема грандиозная и обширная, поэтому я сосредоточусь на одном вопросе — а где на картинах Босха, во всем этом кишении и мельтешении представлен сам Князь тьмы?
1. Средневековый дьявол меняет маски. Он может являться вам и в образе мерзкой жабы, и совы, и распутной соблазнительницы, и даже — Антихриста. Вот фрагменты картин, где Босх изображает дьявола, воплощенного, в разных ликах и лицах.
2. Самом собой и все эти бесноватые твари, шныряющие по картинам Босха, суть дьявол или его отродья.
3. Но где же Big Boss, есть ли повелитель у всей этой темной когорты?
Давайте посмотрим на три триптиха, в которых Босх изобразил ад — в попытке обнаружить дьявола!
Правая, с точки зрения зрителя, створка знаменитого триптиха — ад. Здесь грешники претерпевают мучения согласно своим земным прегрешениям, и в их пытках можно узнать мутации порока смертных грехов. Какая же из множества фигур — дьявол? В исследовательской литературе утвердилось мнение, что Князь тьмы на этой створке — антропоморфная птица, восседающая на троне-стуле в правой нижней части панели.
Антропоморфный дьявол с совиной головой пожирает грешника-чревоугодника, из заднего прохода которого вылетает стая черных птиц, предположительно, криво нарисованных воронов. Дьявол, пожирающий и исторгающий из себя грешника — устойчивый мотив ада.
У Босха практически все пернатые твари, обитающие в воздухе, связаны с демоническим миром, маркируя их присутствие в обличие птиц. Дьявол — «князь, господствующий в воздухе», в Апокалипсисе ангел собирает птиц, чтобы пожрать трупы царей, трупы сильных мира сего. А образом трупопожерающей птицы стал ворон. Ворон выступает предателем в истории с Ноем: вместо того, чтобы сообщить о схлынувшей воде и появившейся суши, ворон полетел жрать трупы. Зловещая внешность птицы и наблюдения за этим царственным падальщиком наилучшим образом конкретизирует его демоническую суть. В общем, христианское предание ассоциировало ворона с дьяволом и поэтому немудрено увидеть у Босха пернатых тварей в компании с чертями.
Однако у Босха ворон не столько птица — образ дьявола, сколько его орудие пыток. Более того, вероятно Иероним в сцене со стаей, вылетающей из зада грешника, зашифровал дополнительное послание своему зрителю.
Босх зашифровывал в картины пословицы и поговорки, летучие фразы. Слова «voghelen», обозначавшее на старонидерландском «птицу», одновременно обозначало и секс. Мы это знаем из этимологического словаря (Dictionarium Teutonico-Latinum), который создал Корнелис Килиан. В этом фолианте словосочетание, понимаемое нами сегодня как «е…ть» или совокупляться «rem veneream exercere» уравнивается с «voghelen» — так «птичка» могла маркировать сладострастие и телесно невоздержанную персону. Недаром в Декамероне у Боккаччо, фраза, что наша дочь поймала соловья, относилась к тому моменту, когда девушка держала в своих руках детородный орган юноши.
Таким образом, ни в чем не повинная птица стала атрибутом похоти, смертного греха, а, вылетая через зад, она намекает на peccata contra naturam (грех против природы, гомосексуализм, мужеложство). Цвет демона также нес негативные коннотации: в синих тонах обычно изображались черти и нехристи всех мастей.
Голова дьявола — сова. Сова для Средневековья — это отнюдь не античная Афина/Минерва/ мудрость. Это суть нечистый и лукавый. Сова живет по ночам, в темном лесу она охотится на своих жертв — как дьявол, скрывающийся под покровом ночи и выслеживающий души, дабы напасть на них. Сова, как и летучая мышь, — образ зла, кровожадного нактюрнического охотника, проводника тьмы. Более того, страх совы перед дневным светом подчеркивал ее дьявольскую суть. Поэтому у Босха и у других художников мы часто можем встретить сову именно в негативном контексте.
Монстр пожирает грешника, сидя на троне-унитазе. Дьявол выгаживает грешников, переваривая и исторгая в выгребную яму. В нее же монетами блюют другие грешники, охочие до накопительства, так они страдают за свою жадность. Винопитие и чревобесие — проступки тех, кого жрет сатана. Рядом с отхожем местом сидит блудница, на её сердце — жаба, смотрится она в задницу-зеркало демона, веткообразные руки которого опутали ее тело.
Но все же, дьявол ли эта сова? Дело в том, что Босх черпал свои образы из разной литературы, подобно тому, как Алекс из «Заводного апельсина» вдохновлялся Библией —Иероним вдохновлялся христианскими текстами, описывающими пытки и муки грешников, отправленных во ад. Таких текстов было полно! И самый любимый у Босха – «Видение Тунгдала». Тунгдал — ирландский рыцарь мерзкого нрава, был неугоден Богу и тот, погрузив Тунгдала в каталепсию, отправил в ад, чтобы проучить, ну и чтобы Тунгдал потом рассказал всем, «что такое хорошо и что такое плохо», отвратив людей от греха.
В аду Тунгдала ждал жуткий хоррор, а одним из его героев был птицевидный монстр (как у Босха), вот его описание: вскоре Тунгдал увидел ужасное существо, казавшееся ещё более злым и опасным, чем прочие: с двумя огромными черными крылами, из его ног торчали когти из железа и стали, его шея была длинной и стройной, но на ней воцарялась огромная голова с горящими красными глазами, огромный рот монстра исторгал плевки пламенного огня, а его нос увенчивался стальным наконечником! Зверь сидел посреди замерзшего озера и пожирал испуганные души, которые воспламенялись и горели внутри звериного тела, пока не оборачивались в ничто. Затем испепеленные души исторгались вместе с калом, но вновь восстанавливались и все повторялось снова и снова, и снова.
Описанное же чудовище из «Видения Тунгдала» — не дьявол, его Тунгдал встретит дальше у врат ада. Так, мы не можем с убедительной точностью идентифицировать какое-либо существо на адской створке «Сада» в роли предводителя демонов. В видение же Тунгдала сатана описывается как высокое и злое, испепеляемое огнем существо. В аду «Страшного суда» Босха мы обнаруживаем аналогичную фигуру.
Правая створка триптиха «Страшный суд» продолжает тему тотального ада. Фон пронизан нактюрническими мистериями. В «Видении Тунгдала» подробно описано, как сатана поглощает грешников, но и сам он при этом прикован к решеткам жаровни, то же воспроизводит и Данте. Дьявол у Босха заправляет страшными казнями и сам испепеляется изнутри. Он темная пустая сущность, горящая вечным пламенем. Вход в его обитель украшен жабами. Враг рода человеческого облачен на восточный лад: в балахон и зелёный тюрбан на голове, в его руке — мясной крюк — орудие пыток в аду. Вот теперь мы точно видим дьявола, повелителя тьмы. Нечистого окружают черти, похожие на фарисеев и служителей культа, на голове одного из них сидит сова, а чертог его шатра украшен мерзкими жабами.
Атрибут дьявольских пыток — гигантская вилка-крюк в его руках — это средневековый инструмент, использовавшийся мясниками на кухнях для свежевания или разделывания туш животных.
Здесь мы вновь не встречаем образ дьявола, лишь видим историю о человеческих греховных душах, замуровавших самое себя в адскую крепость.
Что же Босх хочет сказать зрителю? Дьявол — не где-то в аду обитает, он близко, он проникает в помыслы и поступки людские? Многоликое зло не дремлет? Так или иначе, дьявол Босха интертекстуален, его образ связан с рассказами, картинками, проповедями, преданиями, демонологией, — из всего этого рождается в воображении художника картина и ныне тревожащее зрительское сознание и бередящее глаз.
Подробнее о дьяволе можно почитать в книгах:
Р. Мюшамбле. «Очерки по истории дьявола: XII-XX вв.»
А. Махов. «Сад демонов. Словарь инфернальной мифологии».
В. Косякова. «Код Средневековья. Иероним Босх».
М. Майзульс, Д. Харман, С. Зотов. «Страдающее Средневековье».
Автор:
Валерия Косякова
сотрудник центра Визуальных исследований Средневековья и Нового времени.